Мэйсон и Джулия вместе вошли в отделение. Мэйсон выглядел так, как будто он в любую минуту готовился кинуться наутек. Джулия шагала с решимостью, которой не чувствовала. Одно дело причитать над кювезом, и совсем другое – взять ребенка на руки, да еще в присутствии его отца. Она не хотела слишком уж расчувствоваться, когда рядом был Мэйсон, но, скорее всего, было уже поздно.
Он только переступил через порог и замер у двери.
- Ну давай, иди.
Джулия посмотрела в его сторону, потом подошла к кювезу и склонилась над ним. Мэтт не спал. Казалось, он вполне всем доволен – разве что ему немножко одиноко. Появление Джулии его заинтересовало: он сфокусировал на ней взгляд и скорчил рожицу. Она улыбнулась.
- Ой, миленький, ой. Какой хорошенький. Привет, Мэтт. Привет, ангелочек, солнышко.
Она не осознавала, что говорит с ребенком совсем по-особенному. Это был тот тон, который используют все женщины, разговаривая с младенцем, особенно с собственной кровиночкой. Мэйсон почувствовал, как его сердце сжалось. Он облокотился о дверной косяк и продолжал наблюдать.
- Как ты сегодня, Мэтт? А, солнышко. С Рождеством, миленький. С Рождеством, Мэтт. Можно тебя взять на ручки, а? ты не против?
Он издал тихий звук, как бы говоря, что он не против. Джулия осторожно взяла его на руки. Инстинктивно он повернул голову к ее груди. Она коротко засмеялась и немножко отодвинула его.
- Нет, Мэтт, прости. Я не мама, я не могу тебя покормить. Но я могу немножко тебя приласкать. Ты же страдаешь от материнской депривации, правда, малыш? Тебя надо обнять, и поцеловать, и прижать к себе, и любить, да, Мэтт?
Ребенок шмыгнул носом.
- Ну хватит, Джулия, - сказал Мэйсон строго.
- Хватит? Я только начала. И ты еще к нему не прикоснулся.
- Нет, это хорошо, можешь продолжать ворковать и тискать его. Только перестань мне читать нотации, ладно?
- Я не читаю.
- Ага, и слово «депривация» каждый ребенок знает еще до рождения.
Джулия хихикнула.
- Ну ладно, читала, только слегка. Просто озвучила то, что думала.
Мэйсон с упреком покачал головой.
- Джулия. Разве ты не видишь, как я стараюсь?
- Вижу, - сказала она серьезно. – Готов?
Он отступил.
- Нет – Джулия…
- Видишь, он так на тебя похож. Я думаю, это твой ребенок.
- Да, мой.
Джулия вопросительно подняла брови.
- Я думала, ты говорил…
- Теперь я знаю.
- Откуда ты знаешь?
- Мэри ска… - он поймал ее взгляд. – Ладно, проехали.
Мэтт завозился. Джулии тоже стало как-то неудобно.
- Мэйсон?
- Да? – сказал он в самой надменной из своих манер.
- Ты хочешь сказать, что ты говорил с Мэри? Не хотелось бы…
Мэйсон отвернулся.
- Я сказал: проехали.
Джулия замолчала.
После паузы он продолжал:
- Я и правда видел Мэри во сне. Думаешь, ты одна меня воспитываешь, что я не выполняю своего долга по отношению к Мэттью?
Она мудро продолжала молчать.
Тихо Мэйсон приблизился, вытянул палец и очень осторожно дотронулся до руки мальчика.
- Привет, Мэтт, - сказал он, и его голос, кажется, прервался.
Джулия улыбнулась.
- Мэтт, позволь тебе представить твоего гордого отца, мистера Мэйсона Кэпвелла! Пожмите друг другу руки, джентльмены.
Мэйсон покачал пальцем и крошечной ручкой Мэтта. Он ни слова не мог вымолвить.
- Хочешь его подержать?
Мэйсон снова отпрянул.
- Нет.
- Ладно. Справедливо.
Она бережно поцеловала головку.
- Счастливого Рождества, Мэтт.
- Счастливого Рождества, - эхом повторил Мэйсон.
Запыхавшись, вошла сестра.
- Как трогательно, - сказала она с умилением. – А, мисс Уэйнрайт, правда?
Джулия кивнула, укладывая ребенка обратно в кювез.
- Доктор Меррик сказал, он так и знал, что вы здесь. Он вас ищет.
- Уже иду, большое спасибо.
Джулия поспешила к двери. Она замерла только на секунду:
- Счастливого Рождества, Мэйсон.
- Счастливого Рождества, Джулия. - Она уже вышла, когда он выдохнул, почти неслышно, - И спасибо.
Она сказала «доктор Меррик».
Выяснение того, что это за доктор, заняло у Мэйсона не так уж много времени.
(Olga Lisenkova)
