После перепалки в Ориент-Экспресс Мэйсон и Джулия по взаимному согласию изменили свою методу работы в фирме. Они свели к минимуму количество совместных дел; оба предпочитали не встречаться лишний раз.
Джулии повезло: ее кабинет стали перекрашивать и дали ей другой. Конечно, недостаточно далеко от кабинета Мэйсона, однако ей не приходилось теперь каждый раз проходить мимо него. Теперь можно было спокойно нырнуть в работу, что она всегда и делала в таких случаях. Как всегда, это помогло.
Что касается ее душевного настроя… Джулия чувствовала странное омертвение. Ей не хотелось вставать по утрам и ложиться спать по вечерам. Ей не хотелось краситься или причесываться. Конечно, она все это делала, но как-то механически.
Она скучала по Мэйсону. Это было хуже, чем когда-либо раньше, и становилось все хуже с каждым днем. Джулия ненавидела себя, но она так скучала по нему – эмоционально, интеллектуально, физически, каждую секунду, в каждой сфере жизни и каждой своей клеточкой. Кажется, это было очень похоже на наркотическую ломку, хотя это было смешно: когда она успела так к нему привязаться?
Это и правда было невыносимо.
Объяснить, почему Джулия была так сверхподавлена, можно было тем, что она любит Мэйсона. Она все еще любила его, и сравнивая то, что она раньше считала любовью, и то, что она чувствовала теперь, она знала, что теперь это была настоящая любовь.
Была и еще одна причина… Сначала Джулия о ней не знала, а разум продолжал оттеснять явные признаки на задворки сознания; но пришел день, когда она не могла уже больше закрывать глаза. Не только тошнота по утрам, которую она предпочитала считать проявлением кишечного вируса, - были и другие признаки, и кому, как не Джулии, было знать, что это значит, - ведь когда-то она была так зациклена на идее беременности, что выучила эти страницы из справочника наизусть!
Джулия не знала, плакать или смеяться. Как раз тогда, когда она оставила всякую надежду и убедила себя, что ребенок – это не то, что ей нужно. И от кого!!
Перл только покачал головой:
- Думаю, тебе нужно сходить к врачу.
- Думаю, нужно, - согласилась она.
Если бы это случилось еще совсем недавно, Джулия бросилась бы наутек. Сейчас, обдумывая ситуацию, она понимала, что Мэйсон имеет право знать, что она ждет ребенка. Джулии только нужно было убедиться, что это так, - надо было навестить Билла Меррика (врача). А потом хорошенько отрепетировать, что и как она скажет Мэйсону. Она не знала, как убедить его, что не планировала этого; ведь он знал, как она мечтала о ребенке, и теперь вряд ли он легко позволит себя убедить.
Конечно, были и другие причины, почему Джулия боялась говорить с Мэйсоном. Ей было так стыдно, что она не дала ему возможности объясниться с ней; как она могла ожидать, что он будет более чутким и благородным? И, в конце концов, это ведь был тот самый Мэйсон, что недавно потерял жену и, уж конечно, не планировал делать ребенка другой женщине. Что он скажет?
Несмотря на эти страхи и вопросы, Джулия знала, что ей делать. Только – сначала ей нужно было, чтобы Билл Меррик подтвердил, что она беременна.
*
После того, как Джулия сдала анализы, Билл пообещал перезвонить ей примерно через час. Она оставила ему номер телефона своего офиса.
Она понуро брела в офис, когда столкнулась с Сиси и Мэйсоном Кэпвеллами, ругавшимися в холле. Похоже, борьба шла не на жизнь, а на смерть. Джулии нечасто приходилось становиться свидетелем их стычек, и, видит бог, они были страшны.
Лицо Сиси побагровело от ярости.
- Ах ты предатель! – прорычал он, хватая Мэйсона за лацканы пиджака.
Со стороны казалось, что это не произвело на Мэйсона особого впечатления.
- А почему ты так удивлен, папа? – спросил он. – Разве ты не знал, как я отношусь к тому, что ты вынудил мою мать уехать?
Джулия отступила так быстро, как только сумела. Казалось, Кэпвеллы не обращали внимания на то, что происходит вокруг; возможно, ее никто и не заметил.
*
Ну нет, Мэйсон заметил.
Он поднялся и без приглашения заявился в ее кабинет.
- Понравилось, Джулия? – сказал он вместо приветствия.
Она подскочила.
- Мэйсон?
- Смотри-ка ты, ты еще помнишь, как меня зовут. Кто бы мог подумать.
- И что мне должно было понравиться? – спросила она, игнорируя насмешку.
- То, как меня охарактеризовал отец. Странно, почему ты к нему не присоединилась, ты же тоже считаешь меня предателем, правда?
Джулия покачала головой.
- Мэйсон – послушай…
- Да необязательно что-то говорить, Джулия…
Зазвонил телефон.
Сердце Джулии ушло в пятки. Это наверняка Билл. Просто невозможно обсуждать то, что ей надо с ней обсудить, в присутствии Мэйсона!
- Ты не мог бы выйти?
Ей очень не понравилось, как напрягся мускул в его нижней челюсти.
- Твой дружок звонит? – спросил Мэйсон, садясь.
- Нет, не он; Мэйсон, пожалуйста, выйди. Мне нужно ответить, и это личное.
- Ну отвечай. Не обращай на меня внимания. В конце концов, кто я такой?
Телефон продолжал звонить. Отчаяние охватило Джулию. Ей нужно было задать Биллу миллиард вопросов, и, конечно, Мэйсон сразу поймет, о чем идет речь. Она была к этому не готова.
- Мэйсон! – взмолилась она. – Пожалуйста, выйди. - Она вскочила и подбежала к нему. – Ну пожалуйста, выйди! Мне надо с ним поговорить!
- С ним, - кивнул Мэйсон. – Ладно.
Он встал и направился к двери. Джулия бросилась к телефону, потом остановилась и крикнула:
- Это не то, о чем ты подумал!
Мэйсон обернулся.
- Правда? – Джулия, ты никогда не врала мне. Не начинай сейчас.
Он закрыл дверь. Джулия схватила трубку:
- Билл?
Да, это был Билл, и да, она была беременна.
/Olga Lisenkova/
